На родине предков ждала Григоряна его бабушка, которой уже исполнилось 89 лет. И увидел Сергеевич в руках бабушки Ашхен рисунок дивного дерева – генеалогического древа рода Григорянова… И нашептало ему это дерево, что в 16 веке явился в эти края человек по имени Гаспар, персидский армянин, пришел из Тегерана да и поселился здесь. Понравились Гаспару эти места, где воздух чист, горы высоки, вода в родниках чиста, девушки приветливы и светлы… Поселился персидский армянин в Горисе, пустил корни в каменистую почву, расплодился… Потомки Гаспара стали священниками, почтальонами, писателями, поэтами… Бабушка Ашхен живет в городе, который по своей архитектуре совершенно не похож на остальные армянские города. Нет кривых улиц, сплетающих свой рассказ совершенно неожиданно для чужестранца, нет привычного разброса жилых домов… Улицы поражают своей упорядоченностью, прямотой. Город заложен, как говорят, «по квадратам». И система водоснабжения совсем не похожа на водопровод, построенный рабами древнего Рима (цитата откуда-то… не помним, откуда!). А все потому, что архитектором здесь был немец, и была у этого немца дочь. И звали эту немецкую дочь… Ашхен. Ба-бах!!! В этом месте рассказа наступает пауза, потому что в хате-йоге-прессе напрочь забыли, имела ли эта архитекторова дочь отношение к григоряновской бабушке…
Бабушка вкусно кормила Армена и его детей. Кормила всякими вкусностями. Вроде (слюньки уже текут): гаты арцахской, аришты халвы, шакар-лохума и всяких миндальных трубочек… А была ли на столе толма эчмиадзинская? А кололак сборный? А стручки фасоли с мацуном? Это ж не названия – сплошная песня! Бозбаш опять же эчмиадзинский, чхртма, воснапур с лапшой… Хорошо, когда есть такая бабушка! Жаль, далеко живет… И в Москве главный «крематорец» покупает всякую мороженую дрянь в супермаркете и с ненавистью глядит, как она булькает и варится в кипятке…
Беседы нет-нет да и вертелись вокруг огня (хозяин крематория все-таки). Куда армянин без огня-то? Оказалось, что нормальный армянин в старину не мог поделиться и веточкой из своего очага, угольком, понимаешь, – рисковал с трудом заработанным благополучием дома своего. И плевать в огонь нельзя, и мусор в него сыпать нельзя – даже с благородной целью сжечь, – а уж водой заливать… Категорически запрещалось. По древнему поверью, огонь мог наслать проклятие на того, кто зальет его водой, и человек умрет. Можно было погасить огонь, засыпав его золой, да и то только в том случае, если переставала существовать живущая около этого очага семья. Когда человеку хотели сказать что-то приятное, благословить его дом, говорили: «Да будет вечным дым твоего очага», и страшным проклятием для армянина было: «Пусть иссякнет дым в твоем очаге!».
… Григорян поднимался с детьми в горы, туда, где гуляло эхо, куда направлялся и живописный человек на абсолютно натуральном осле. По дороге попадались вечные менты, неисправимые взяточники даже здесь, между горных красот и высот. Добрался наш путешественник и до ущелья Гарни, где стоит язычекий храм, построенный в восточноримском-эллиническом стиле… Там найдено множество скульптурных произведений – мраморные статуи и их фрагменты, каменные головы. В том числе бронзовая голова богини Анаит, найденная в Малой Армении и хранящаяся ныне в Британском музее… А мозаичный пол бани в Гарни? Григорян насчитал там 15 видов камня и не ошибся – именно 15 видов местного камня использовано для мозаичной картины. Там видны головы мужчины с греческой надписью «Океан» и женщины с надписью «Море», они окружены различными божествами и рыбами.
… По узкому, высеченному в скале каменному проходу, можно добраться до знаменитого пещерного, или «вдовьего» монастыря «Айриванка», иначе «Гехарда» – катакомбного «Монастыря святого копья», где крестоносцы оставили свои кресты, где акустика такова, что звучащий здесь хор точно доходит до небес… В голове у Армена уже складывалась песенка при виде всех этих фантастических каменных завихрений. «Вот бы приехать сюда с ребятами и выступить..,» – мелькнула заманчивая мысль. Тогда точно восстали бы почившие крестоносцы, стряхнули бы пыль веков со своих лат и без оглядки ломанулись бы домой, в надежде отыскать славного Ричарда Львиное Сердце и рассказать ему о прекрасной и странной стране… А, может быть, встрепенулся бы какой-нибудь сильно постаревший сокол и поведал бы зычным голосом полузабытую историю о царе Артавазде II, которого захватил в плен римлянин Антоний… Захватил в плен и отправил в Александрию, где преподнес закованного в золотые цепи армянского царя в подарок Клеопатре. Но во время триумфального шествия римлян Артавазд отказался повернуться в знак покорности лицом к Клеопатре, за что был отправлен в тюрьму и затем обезглавлен. Замечательная тема для длинной металлической баллады, надо бы сказать Пушкиной… …В монастыре три этажа необыкновенной красоты, свет падает через круглое отверстие в куполе…
Больше ничего Армен нам не поведал о своем путешествии. Пошутил, что, может быть, со временем, решит бороться за президентское кресло в Армении, а напоследок произнес: «А там, справа от Арарата, была Византия!»…
Отбой.
